Эпидемиология занимается изучением распространенности и детерминант болезней с главной целью — контролировать и предотвратить проблемы со здоровьем. История развития, цели и задачи эпидемиологии до сих пор остаются неясными для ученых и врачей, хотя современная доказательная медицина базируется на результатах эпидемиологических исследований, как наблюдательных, так и интервенционных. В статье описаны главные вехи развития и смены парадигм в эпидемиологии — от первых попыток эпидемиологического анализа Джона Граунта до современного парадокса профилактики Джеффри Роуза. В рамках «эпидемиологического сдвига» в структуре заболеваемости и смертности населения неинфекционные заболевания являются доминирующей причиной летальности с большим вкладом сердечных и цереброваскулярных причин, хронической болезни легких и метаболических нарушений, онкологических заболеваний, травм и стресс-обусловленных расстройств. В настоящее время эпидемиология продолжает развиваться: становятся популярными популяционная генетика, эпидемиология окружающей среды и старения, фармакоэпидемиология, а также трансляционный аспект эпидемиологических исследований. В разделе проблем современной эпидемиологии рассматриваются вопросы хранения и обработки «Больших данных», а также необходимость усовершенствования хранения и конфиденциальности данных в рамках новых видов эпидемиологических исследований.

Целью исследования было оценить связь метаболического синдрома (МС) и его компонентов с маркерами субклинического поражения органов‑мишеней (ПОМ) у относительно здоровых работников умственного труда.

Материалы и методы. Из 1600 работников банка случайным образом были отобраны 383 участника хотя бы с одним компонентом МС и без сердечно-сосудистых заболеваний (средний возраст — 46,6 ± 9,0 года, преобладали женщины, составившие 66,3 %, n = 254). Всем пациентам проводились: антропометрия, исследование липидов, креатинина [с расчетом скорости клубочковой фильтрации (СКФ)] и глюкозы натощак, эхокардиография [с оценкой индекса массы миокарда левого желудочка (ИММЛЖ)], ультразвуковое исследование сонных артерий [с оценкой атеросклеротических бляшек и комплекса «интима-медиа» (КИМ)], оценка сосудистой жесткости [с измерением скорости распространения пульсовой волны (СРПВ)], лодыжечно-плечевого индекса, концентрации альбумина в разовой порции мочи.

Результаты. У пациентов с МС (n = 229; 50,9 %) по сравнению с пациентами без МС значимо чаще регистрировались атеросклеротические бляшки [29 (12,7 %) против 9 (5,7 %), p = 0,03], а также были ниже значения СКФ (81,3 ± 13,1 против 84,3 ± 13,7 мл/мин/1,73 м 2, р = 0,03). При проведении множественного линейного регрессионного анализа выявлена значимая связь всех маркеров субклинического ПОМ с возрастом. Уровень АД коррелировал с ИММЛЖ и СРПВ, гиперхолестеринемия — с утолщением КИМ, гипертриглицеридемия — с СРПВ, а ИММЛЖ — с окружностью талии при стандартизации по полу и возрасту. МС не оказывал влияния на показатели маркеров ПОМ.

Выводы. У женщин чаще регистрировалась гипертрофия левого желудочка (вероятно, за счет большей распространенности абдоминального ожирения), а у мужчин — ранние атеросклеротические изменения сонных артерий, возможно, за счет более часто встречающейся гипертриглицеридемии. С нарастанием количества компонентов МС наблюдалось ухудшение показателей по всем маркерам ПОМ, однако значимые различия касались только увеличения числа атеросклеротических бляшек, а также снижения СКФ. Наличие МС не было ассоциировано с выраженностью поражения органов‑мишеней, отдельные  компоненты МС (АГ, ожирение, дислипидемия) и возраст были основными факторами, ассоциированными с функционально-структурными изменениями сердечно-сосудистой системы.

Цель исследования — изучение распространенности субклинического поражения артерий основными известными сегодня скрининговыми методами, а также их соотношение между собой и связь с традиционными факторами риска в популяции жителей Санкт-Петербурга.

Материалы и методы. В рамках эпидемиологического исследования ЭССЕ-РФ были обследованы 1592 жителя Санкт-Петербурга (мужчин — 567, женщин — 1025). Антропометрия, измерение артериального давления (АД), биохимический анализ крови выполнены согласно стандартным процедурам. В ходе инструментального обследования определялись: толщина комплекса «интима-медиа» (ТИМ) сонных артерий (на аппарате «My Sono U6»); каротидно-феморальная скорость распространения пульсовой волны (кфСРПВ), сердечно-лодыжечный сосудистый индекс (CAVI), лодыжечно-плечевой индекс (ЛПИ) на аппарате «VaSera VS‑1500». Оценка сердечно-сосудистого риска определена по шкале SCORE.

Результаты. У 955 (76,7 %) человек не найдено никаких признаков поражения артерий. У пациентов низкого и промежуточного риска по шкале SCORE выявлена наибольшая распространенность субклинического поражения сосудов. Чаще всего встречалось утолщение ТИМ (212 человек, 24,7 %), а наиболее редко — снижение ЛПИ (18 человек, 2,1 %). Вне зависимости от пола ТИМ коррелирует с антропометрическими показателями: окружностью талии и индексом массы тела. У женщин выявлена ассоциация также с уровнем систолического АД, а у мужчин были зарегистрированы более высокие значения кфСРПВ‑В и CAVI по сравнению с женщинами. Доля лиц с ТИМ > 0,9 мм была также выше среди мужчин. КфСРПВ‑В и ТИМ были ассоциированы между собой (β = 0,43, p < 0,0001).

Заключение. В российской популяции отмечается невысокая распространенность субклинического поражения артерий по данным различных методов диагностики. Проведение оценки субклинического поражения сосудов наиболее целесообразно у лиц с низким и промежуточным риском; уровень риска SCORE коррелировал со значениями CAVI, ЛПИ и ТИМ. Распространенность повышения индекса CAVI и ТИМ значимо выше среди мужчин, у которых чаще встречается артериальная гипертензия, гипертриглицеридемия и гипергликемия. Изолированное повышение CAVI вне зависимости от возраста ассоциировано с более высоким уровнем АД, большей распространенностью артериальной гипертензии и более старшим возрастом, а у женщин — также с гипертриглицеридемией и гипергликемией.

Цель исследования — разработать методику прогнозирования риска низкой приверженности мероприятиям по вторичной профилактике (ПВП) артериальной гипертензии (АГ) в зависимости от медико-социальных факторов у работников угольных разрезов.

Материалы и методы. Были изучены медико-социальные факторы риска сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ), уровни тревожности, приверженности профилактике и лечению, качества жизни у работников угольных разрезов в рамках углубленного периодического медицинского осмотра. С помощью метода распознавания образов наибольшего правдоподобия определен индивидуальный риск низкой ПВП.

Результаты. Выявлены 9 наиболее значимых факторов высокого риска низкой ПВП. На основании полученных данных разработана методика прогнозирования низкого уровня ПВП на основе информационных технологий.

Выводы. Высокая распространенность ССЗ и АГ среди работников угольных разрезов требует своевременного применения мер первичной и вторичной профилактики, среди которых важное место должны занимать мероприятия, направленные на повышение ПВП. К факторам, влияющим на уровень ПВП, относятся пол, возраст, наличие вредных привычек, уровни реактивной и личностной тревожности и качества жизни работников угольных разрезов. Использование метода наибольшего правдоподобия позволяет посредством построения оценочно-прогностической таблицы производить комплексную индивидуальную оценку уровня риска низкой ПВП и эффективность проводимых лечебно-профилактических
программ

Цель настоящего исследования состояла в анализе ассоциаций полиморфных вариантов генов ADRB1, ADRB2 и ADRB3 с эссенциальной гипертензией (ЭГ) в этнической группе татар, проживающих на территории Республики Башкортостан.

Материалы и методы. Проведено генотипирование по полиморфным маркерам rs1801252 гена ADRB1, rs1042713 гена ADRB2 и rs4994 гена ADRB3 методом полимеразной цепной реакции с аллель-специфическими праймерами в группе из 530 человек (216 пациентов с ЭГ, 314 представителей контрольной группы). С учетом влияния половой принадлежности на риск заболевания в возрасте до 45 лет в группу исследования были включены только мужчины.

Результаты. Нами была выявлена ассоциация полиморфного варианта rs1042713 гена ADRB2 с ЭГ. Обнаружено, что генотип ADRB2*A/G ассоциирован с риском ЭГ [отношение шансов (ОШ) = 1,68; p = 0,004], а генотип ADRB2*G/G, напротив, является протективным в отношении развития заболевания (ОШ = 0,58; p = 0,010). Генотип ADRB2*A/G также являлся маркером повышенного риска гипертензии у лиц с ожирением (ОШ = 3,01; p = 0,010), в то время как у носителей генотипа ADRB2*G/G c ожирением риск ЭГ был снижен по сравнению с представителями группы контроля той же категории (ОШ = 0,29; p = 0,010).

Выводы. Результаты проведенного исследования показывают, что полиморфизм rs1042713 гена ADRB2 ассоциирован с риском ЭГ, причем выраженность данного эффекта возрастает
с увеличением индекса массы тела.

Цель исследования — изучить ассоциации полиморфизмов генов ADRA2B, ACE, ADRB1, eNOS и MTHFR с артериальной гипертензией (АГ) и ее факторами риска в коренной популяции Горной Шории.

Материалы и методы. Проведено клинико-эпидемиологическое исследование коренного населения труднодоступных районов Горной Шории. Сплошным методом обследовано 395 человек, выборка состояла из взрослого населения (18 лет и старше). Изучены антропометрические данные, показатели липидного спектра крови, полиморфизмы генов ADRB1 (Ser49Gly, A/G, rs1801252) ADRA2B (I/D), ACE (I/D), eNOS (4a/4b) и MTHFR (С677 Т, Ala222Val, rs1801133).

Результаты. В коренной популяции Горной Шории средние показатели триглицеридов, индекса атерогенности и холестерина липопротеинов очень низкой плотности были выше у лиц с гомозиготным генотипом DD гена ADRA2B. Шорцы с ожирением в 2,8 раза чаще оказывались носителями аллеля D гена ADRA2B по сравнению с населением с нормальной массой тела. Относительный риск выявления носителей аллеля D гена АСЕ в группе лиц с гиперхолестеринемией в 7,9 раза выше, чем в группе с нормальным уровнем общего холестерина и 11,2 раза выше в группе лиц с гипербетахолестеринемией, чем в группе с нормальным уровнем холестерина липопротеинов низкой плотности. У гомозигот по аллелю А гена ADRB1 относительный риск развития АГ в 1,6 раза выше по сравнению с гомозиготами по аллелю G и гетерозиготами.

Выводы. Выявлена связь Ser49Gly полиморфизма гена ADRB1 с индексом атерогенности, I/D полиморфизма гена ADRA2B с уровнем триглицеридов, холестерина липопротеинов очень низкой плотности, индексом атерогенности, I/D полиморфизма гена ACE с уровнем общего холестерина и холестерина липопротеинов низкой плотности. Аллель D гена ADRА2B ассоциирован с ожирением, нарушением распределения жировой ткани. Аллель А гена ADRB1 в популяции шорцев ассоциирован с относительным риском развития АГ.

Цель исследования — определить гендерные различия влияния личностной тревожности (ЛТ) на риск развития (РР) артериальной гипертензии (АГ) в открытой популяции 25–64 лет в России/Сибири.

Материалы и методы. В рамках III скрининга программы ВОЗ «MONICA-psychosocial» обследована случайная репрезентативная выборка населения обоего пола 25–64 лет Новосибирска в 1994 году (мужчины: n = 657, 44,3 ± 0,4 года, отклик — 82,1 %; женщины: n = 689, 45,4 ± 0,4 года, отклик — 72,5 %). Программа скринирующего обследования включала регистрацию социально-демографических данных, определение ЛТ (тест Spielberger C. D., 1972). За 16‑летний период было выявлено 229 впервые возникших случаев АГ у женщин и 46 случаев — у мужчин.

Результаты. В открытой популяции 25–64 лет высокий уровень тревожности (ВУТ) определялся у 59,9 % женщин и 50,9 % мужчин. Через 5 лет РР АГ в возрастной группе 25–64 лет был выше у мужчин (РР = 5), чем у женщин (РР = 2,3) при наличии ВУТ. Такая же динамика наблюдалась через 10 лет. Но при рассмотрении по возрастным группам в течение 10‑летнего периода у женщин 55–64 лет с ВУТ отмечен более высокий РР АГ (в 10 раз), чем у мужчин (7,9 раз). Многофакторный регрессионный анализ Кокса выявил у женщин наибольшее влияние ВУТ на риск АГ в возрасте 55–64 лет (РР = 7,9); среди мужчин влияние ВУТ на риск АГ было выше у разведенных (РР = 4,3) и овдовевших (РР = 4,8) и в возрасте 55–64 лет (РР = 5,5).

Заключение. Установлена бóльшая распространенность высоких уровней ЛТ среди женщин. В то же время РР АГ выше у мужчин с ВУТ, чем у сопоставимых женщин в возрасте 25–64 лет, за исключением старших возрастных групп.

Цель исследования — изучить паттерны зависимости метаболизма мелатонина (МТ) при полиморбидной сердечно-сосудистой патологии (ПССП) (ишемическая болезнь сердца, гипертоническая болезнь, метаболический синдром) и ПССП с тревожно-депрессивными расстройствами. Определить точки терапевтического воздействия при лечении пациентов с ПССП и ПССП с непсихотическими психическими расстройствами тревожного/депрессивного типа.

Материалы и методы. В исследование включено 40 мужчин (средний возраст — 37,11 ± 6,93 года) с полиморбидной сердечно-сосудистой патологией и 10 практически здоровых мужчин (средний возраст — 37,5 ± 4,95 года). В исследовании использовались: комплекс психологических тестов, инструментальные и лабораторные методы оценки сердечно-сосудистой системы. Определение 6‑сульфатоксимелатонина (6‑СОМТ) проводилось методом иммуноферментного анализа с помощью наборов «BÜHLMANNEK-M6S».

Результаты. У большинства пациентов, вошедших в группы исследования, обнаружено изменение нормального суточного паттерна («dipper») артериального давления на «non-dipper» и «night-peaker». Во 2‑й группе ночная экскреция 6‑СОМТ была значительно ниже по сравнению с лицами, вошедшими в 1‑ю, 3‑ю и 4‑ю группы, однако значительного изменения в дневной экскреции 6‑СОМТ не наблюдалось (p < 0,001). У 86,6 % пациентов с ПССП присутствуют проявления, соответствующие «легкой депрессии» и «субклинической тревоге» (p < 0,001). Во 2‑й группе у 92,3 % пациентов результаты обследования свидетельствовали о наличии «тяжелой депрессии», а в третьей группе у 91,6 % были проявления «клинической тревоги» (p < 0,001).

Выводы. У лиц с ПССП выявлены нарушения содержания МТ, характеризующиеся снижением ночной и повышением дневной экскреции 6‑СОМТ. При этом степень нарушения более выражена при депрессивных состояниях по сравнению с практически здоровыми лицами и пациентами с тревожным синдромом (p < 0,001). Выявлены временные интервалы повышенной потребности организма пациента с ПССП в кардиотропной и гипотензивной терапии, соответствующие второй части ночного сна (в период с 03:00 до 06:00) и первые часы дня после пробуждения (с 06:00 до 08:00).

Цель исследования — оценить влияние клинических, гемодинамических, метаболических и провоспалительных показателей на состояние сосудистой реактивности и скорости клубочковой фильтрации у больных артериальной гипертензией (АГ) в сочетании с сахарным диабетом (СД) 2‑го типа.

Материалы и методы. Сравнительное описательное исследование двух параллельных групп больных АГ 1–2 степени молодого и среднего возраста: 72 пациента с СД 2‑го типа (группа 1) и 61 пациент без СД (группа 2). Определялись показатели: антропометрические, метаболические, толщины комплекса «интима-медиа» (ТКИМ) и эндотелийзависимой вазодилатации (ЭЗВД) плечевых артерий (ПА) (с помощью манжеточной пробы), скорость клубочковой фильтрации (СКФ), уровни интерлейкина‑1β и ФНО-α; проводилось суточное мониторирование артериального давления (АД).

Результаты. У больных группы 1 диаметр ПА, показатели ЭЗВД, цитокиновой активности были ниже, а показатели ночного систолического АД (САД) и индекса времени диастолического АД (ДАД)-24 выше относительно группы 2. На основе многофакторного анализа рассчитаны Models Summary для предсказания значений ЭЗВД и СКФ в зависимости от наличия СД 2‑го типа, объясняющие ≥ 84,0% изменчивости этих показателей.

Выводы. Разработаны модели расчета значений ЭЗВД, включающие общие показатели для двух групп (диаметр ПА, ТКИМ, пол) и различные (для больных СД — индекс ДАД-ночь; для больных без СД — индекс массы тела, индекс времени ДАД‑24, ФНО-α). Аналогичная модель выявила независимые связи СКФ только в группе 1 с индексами САД-день, САД‑24, индексом массы миокарда левого желудочка и длительностью СД.

Цель исследования — изучить выявляемость удлиненных корригированных интервалов QT и JT (QTс и JTс) в цикле «сон-бодрствование», а также их взаимосвязь со степенью тяжести синдрома обструктивного апноэ-гипопноэ во время сна (СОАГС) у пациентов с впервые выявленной артериальной гипертензией (АГ).

Материалы и методы. 24‑часовое полифункциональное мониторирование выполняли у 59 пациентов‑мужчин (средний возраст — 38,0 ± 7,7 года, индекс массы тела 33,8 ± 5,4 кг/м 2) с повышенным уровнем офисного артериального давления, не получавших лекарственных препаратов. У всех пациентов были выявлены 2 и более фактора риска развития АГ, поражение органов‑мишеней определялось у 12 (20 %) больных. Интервал QTc считали удлиненным при достижении значений 450 мсек и более, автоматический анализ проводился по 8 каналам динамической электрокардиограммы.

Результаты. СОАГС диагностировали у 40 (68 %) пациентов, из них у 17 была выявлен СОАГС легкой степени [индекс апноэгипопноэ (ИАГ) от 5 до 14 в час], у остальных — средней и тяжелой степени (ИАГ от 18 до 97 в час). 19 (32 %) пациентов без СОАГС составили группу сравнения (ИАГ менее 5 в час). Межгрупповые различия по средней частоте сердечных сокращений в изучаемые периоды времени отсутствовали. Установлены статистически значимые прямые корреляционные зависимости между длительностью интервалов QTс и JTc в периоды бодрствования, сна и ИАГ и гипоксемии.

Выводы. У 58 % пациентов с впервые выявленной АГ и СОАГС наблюдаются изменения процессов реполяризации в миокарде на протяжении всего цикла «сон-бодрствование», имеющие взаимосвязь с количеством эпизодов апноэ-гипопноэ и выраженностью гипоксемии в период сна.

Актуальность. Синдром обструктивного апноэ во время сна (СОАС) и нарушения дыхания во время сна встречаются у каждого десятого обследованного. Более того, среди пациентов с заболеваниями сердечно-сосудистой системы обструктивное апноэ во время сна диагностируется у каждого второго больного. Однако на практике правильный диагноз выставляется только 10–20 % пациентов с СОАС. Всё это происходит потому, что СОАС, не имея патогномоничных и специфических симптомов, часто протекает под маской кардиоваскулярных заболеваний и длительное время остается нераспознанным.

Цель работы — на примере клинических случаев показать влияние СОАС на течение основных заболеваний, наиболее часто встречающихся в практике кардиолога.

Содержание работы. Рассмотрены случаи клинического течения СОАС под масками артериальной гипертензии, нарушений ритма и проводимости, хронической сердечной недостаточности, ишемической болезни сердца.

Заключение. Каждый практикующий терапевт должен помнить о СОАС, при малейшем подозрении на наличие у пациента расстройств сна вести целенаправленные расспросы в этом направлении и своевременно диагностировать этот синдром. Своевременное адекватное лечение среднетяжелых и тяжелых форм СОАС в дополнение к традиционным методам лечения позволяет улучшить клиническое течение кардиологических заболеваний у данной категории пациентов. Существует множество методов лечения СОАС: СРАР-терапия, хирургические пособия (увулопластика, септопластика), игра на диджериду, введение ботулотоксина в нёбные дужки пациентов, вживление электродов в область грудной клетки и верхних дыхательных путей и прочее. СРАР-терапия на сегодня — самый эффективный метод лечения СОАС, однако влияние на прогноз кардиоваскулярной патологии при длительном ее применении остается до конца неясным и требует дальнейших исследований.

Цель исследования — определить роль эндоканнабиноидной системы в формировании когнитивных нарушений у больных артериальной гипертензией (АГ) и абдоминальным ожирением (АО).

Материалы и методы. Обследовано 117 пациентов (средний возраст 46,8 ± 6,0 года) с АГ и АО. Группа контроля — 25 нормотензивных обследованных с нормальной окружностью талии (средний возраст 45,3 ± 5,8 года). Всем обследованным выполнено комплексное нейропсихологическое тестирование для оценки когнитивных функций (Краткая шкала оценки психического статуса, проба на рисование часов со стрелками, опросник самооценки памяти, тест на вербальную беглость, тест памяти Векслера, тест таблицы Шульте, тест «10 слов»). Определение уровней эндоканнабиноидов — анандамида и 2‑арахидоноилглицерола (2‑АГ) — сыворотки крови проводилось методом жидкостной хроматомассспектрометрии.

Результаты. Уровни анандамида сыворотки крови у пациентов с АО и с сочетанием АО и АГ составили 0,67 ± 0,34 и 0,54 ± 0,19 нг/мл соответственно и были выше, чем у обследованных группы контроля — 0,36 ± 0,10 нг/мл (р < 0,001 и р = 0,0018 соответственно) и выше, чем у пациентов с изолированной АГ — 0,43 ± 0,04 нг/мл (р = 0,006 и р = 0,034 соответственно). Уровни 2‑АГ у пациентов с сочетанием АО и АГ (17,7 ± 12,2 нг/мл), но не у нормотензивных пациентов с АО (11,3 ± 9,4 нг/мл) были выше, чем
у обследованных группы контроля — 7,2 ± 4,4 нг/мл (р = 0,0025 и р = 0,10 соответственно), и выше, чем у пациентов с изолированной АГ — 9,9 ± 6,5 нг/мл (р = 0,036 и р = 0,65 соответственно). ROC-анализ показал значение AUC (Area Under Curve — площадь под кривой) для 2‑АГ — 0,74 ± 0,077 и 0,54 ± 0,099 для анандамида, что оценивает диагностическую эффективность 2‑АГ как хорошую, а анандамида — как неудовлетворительную. Установлено оптимальное пороговое значение уровня 2‑АГ — 5,4 нг/мл, определяющее прогноз развития когнитивных нарушений с чувствительностью 83,3 % и специфичностью 64,3 %. Проведен расчет относительного риска возникновения когнитивных нарушений в группах обследованных с разным уровнем 2‑АГ, в соответствии с пороговым значением, вычисленным при проведении ROC-анализа. Установлено, что относительный риск возникновения когнитивных нарушений в группах обследованных с уровнем 2‑АГ > 5,4 нг/мл в 2,14 раза выше (95‑процентный доверительный интервал 1,14–4,04, р = 0,019), по сравнению с пациентами, у которых уровень 2‑АГ ≤ 5,4 нг/мл.

Выводы. У больных АО и АГ с уровнем 2‑АГ сыворотки крови более чем 5,4 нг/мл риск развития когнитивных нарушений выше в 2,14 раза в сравнении с пациентами с уровнем 2‑АГ, не превышающим 5,4 нг/мл.