Повышенное артериальное давление (АД) остается лидирующим фактором риска ишемической болезни сердца, инсульта, других сердечно-сосудистых заболеваний, хронических заболеваний почек, а также развития деменции.

Цель исследования — оценить частоту назначения антигипертензивных препаратов (АГП) с выделением доли фиксированных комбинаций (ФК) среди лиц 25–64 лет, обследованных в 16 регионах РФ в рамках исследований ЭССЕ-РФ и ЭССЕ-РФ2.

Материалы и методы. В анализ вошли результаты обследования представительных выборок населения РФ в исследованиях ЭССЕ-РФ (2012–2014 гг., мужчины: N = 8376 и женщины N = 13546 чел.) и ЭССЕ-РФ2 (2017 г., мужчины: N = 3000 и женщины N = 3714 чел.). Каждый участник подписывал информированное согласие. Артериальная гипертензия (АГ) определялась при уровне систолического АД ≥ 140 мм рт. ст. и/или диастолического АД ≥ 90 мм рт. ст., и/или если обследованный сообщал о приеме АГП. Под отсутствием контроля АГ понимали долю больных (%) с уровнем АД ≥ 140/90 мм рт. ст. от общего числа больных АГ. Информация о принимаемых АГП фиксировались со слов больного (фирменное название препарата) с последующей кодировкой по Международным непатентованным наименованиям лекарственных средств.

Результаты. В российской популяции отмечено снижение доли неконтролирующих АД с 78,5% (95% доверительный интервал (ДИ) 77,7–79,3) в ЭССЕ-РФ до 73,0% (95% ДИ 71,3–74,6) в ЭССЕ-РФ2. Прием ФК выявлен у 15,6% (95% ДИ 13,8–18,0) больных, находящихся на лечении в исследовании ЭССЕ-РФ, тогда как доля таких больных в ЭССЕ-РФ2 снизилась до 10,9% (95% ДИ 9,2–12,8), р < 0,001. Самой распространенной ФК явилось сочетание ингибиторов ангиотензинпревращающего фермента (ИАПФ) и диуретика (ЭССЕ-РФ: 49,1% и ЭССЕ-РФ2: 45,9%). На втором месте в ЭССЕ-РФ — диуретик + блокаторы рецепторов ангиотензина II (25,8%), в ЭССЕ-РФ2 — антагонист кальция (АК) + ИАПФ (22,4%). Более современная комбинация, а именно: сочетание ИАПФ и АК отмечена лишь у 8,7% в ЭССЕ-РФ, тогда как в ЭССЕ-РФ2 доля данной ФК увеличилась в 2,5 раза.

Заключение. В популяции РФ только 10 –15% больных АГ получают ФК АГП. Увеличение приема ФК может способствовать повышению приверженности терапии, что крайне важно для российской популяции, плохо контролирующей АД.

Цель исследования — оценить динамику эмпирически полученных стереотипов питания и артериальной гипертензии (АГ) по данным проспективного исследования среди населения крупного региона Сибири, а также связь между ними.

Материалы и методы. Проведено клинико-эпидемиологическое проспективное групповое исследование населения в возрасте от 35 до 70 лет. В базовое исследование было включено 1124 женщины (70,3%) и 476 мужчин (29,7%). Средний возраст составил 54,9 ± 9,75 лет и 52,6 ± 10,0 лет соответственно, р < 0,001. Период наблюдения составлял 3 года с момента первого визита респондента. Для оценки частоты потребления продуктов питания использовалась адаптированная анкета (Questionnaire Food Frequency (FFQ)). Для выделения латентных факторов (стереотипов пищевого поведения) использовался факторный анализ (метод главных компонент). Связь стереотипов питания с наличием АГ оценивалась с помощью логистического регрессионного анализа. Критический уровень значимости при проверке статистических гипотез в исследовании принимался ≤ 0,05.

Результаты. У мужчин распространенность АГ была максимальной среди лиц, придерживающихся фруктово-овощного стереотипа питания (75,0%), минимальная — у мужчин, следовавших смешанному стереотипу (60,1%, р = 0,034). Среди женщин так же, как и среди мужчин наблюдалась максимальная распространенность АГ у лиц с фруктово-овощным стереотипом питания (71,1%), а минимальная—с белково-углеводным (63,2%, р = 0,049). Среди лиц, следовавших фруктово-овощному стереотипу, новые случаи АГ были определены у 30,9%, белково-углеводному — 33,3%, смешанному — 35,7% (p = 0,846). Структура питания населения претерпела изменения за период наблюдения. Так, определились 5 основных стереотипов пищевого поведения: овощной, белково-углеводный, фруктовый, молочный и смешанный. Распространенность АГ статистически значимо не различалась среди лиц с различными стереотипами питания на проспективном этапе (р = 0,337): максимальная распространенность АГ наблюдалась среди лиц, следовавших овощному стереотипу (77,6%), а минимальная — фруктовому (67,6%). При проведении логистического регрессионного анализа после нивелирования влияния пола и возраста не было выявлено статистически значимых ассоциаций между стереотипами питания и развитием АГ.

Выводы. 1. За три года наблюдения распространенность АГ среди жителей крупного промышленного региона Сибири увеличилась с 66,4% до 72,0%. 2. С помощью факторного анализа было определено три стереотипа питания: фруктово-овощной, белково-углеводный и смешанный. За время трехлетнего периода наблюдения рацион питания жителей Сибири изменился: определились 5 основных стереотипов пищевого поведения — овощной, белково-углеводный, фруктовый, молочный и смешанный. 3. На базовом этапе АГ встречалась чаще среди лиц, следовавших фруктово-овощному стереотипу питания, особенно у мужчин молодого возраста. Во время проспективного этапа исследования — у лиц, предпочитавших овощной стереотип. 4. Логистический регрессионный анализ не выявил связи между паттернами питания и вероятностью развития АГ.

Цель исследования—оценить средние уровни холестерина липопротеинов невысокой плотности (ХСнеЛПВП) и распространенность гиперхолестеринемии липопротеинов невысокой плотности (гиперХСнеЛПВП) при метаболическом синдроме (МС), сахарном диабете 2-го типа (СД2), артериальной гипертензии (АГ) и других кардиометаболических факторах риска (ФР) в городской сибирской популяции 45–69 лет.

Материалы и методы. На материале российской ветви международного проекта HAPIEE в популяционной случайной выборке жителей г. Новосибирска 45–69 лет (n = 9360), обследованной в 2003–2005 годах, проведена оценка средних значений ХС-неЛПВП у лиц с АГ, МС, СД2. Программа базового исследования проводилась в соответствии с протоколом проекта и включала анкетирование, измерение артериального давления (АД), антропометрию, биохимическое исследование. За гиперХС-неЛПВП принимали значения ХС-неЛПВП ≥ 3,4 ммоль/л. АГ устанавливалась при уровнях систолического АД ≥ 140 мм рт. ст. и/или диастолического АД ≥ 90 мм рт. ст. и/или приеме гипотензивных препаратов в течение последних 2 недель. Лица с диагностированной ранее АГ, но с нормотонией на скрининге в случаях приема препаратов, снижающих АД, были также учтены как больные с АГ. СД2 уставлен в соответствии с критериями ВОЗ, 1999, ADA, 2013 — при уровнях глюкозы ≥ 7,0 ммоль/л и лица с диагностированным ранее СД2 в анамнезе. МС и его компоненты диагностированы по критериям IDF (2005).

Результаты. Средние значения ХС-неЛПВП в общей популяции г. Новосибирска 45–69 лет составили 4,7 ± 1,3 ммоль/л и были выше у женщин, чем у мужчин — 4,9 ± 1,3 ммоль/л и 4,5 ± 1,2 ммоль/л соответственно (р < 0,0001). Распространенность гиперХС-неЛПВП у женщин в разных возрастных группах варьирует от 84,7 до 94,3 %; у мужчин соответственно от 80,6 до 84,1 %, что значительно ниже, чем у женщин. Уровень ХС-неЛПВП ≥ 3,4 ммоль/л имели 86,8% обследованных, 11% — в диапазоне 2,6–3,39 и только 2,2% — менее 2,6 ммоль/л. При СД2 определены самые высокие средние значения ХС-неЛПВП у женщин и мужчин, при МС — ниже, чем при СД2, еще ниже — при АГ. В когорте с СД2 гиперХС-неЛПВП по критерию ХС-неЛПВП ≥ 3,4 ммоль/л определена у 89,4% мужчин и 95,7% женщин, у лиц с МС констатирована у 92,4% мужчин и 95,1% женщин, с АГ — у 85,2% мужчин и 92,5% женщин сибирской популяции 45–69 лет. Частоты АГ, МС и СД2 в 5-м квинтиле распределения ХС-неЛПВП выше, по сравнению с первым квинтилем (р < 0,0001), с преобладанием этих показателей в женской популяции.

Заключение. В городской сибирской популяции 45–69 лет средние уровни ХС-неЛПВП и распространенность гиперХС-неЛПВП ≥ 3,4 ммоль/л высоки, особенно у лиц с СД2, МС, АГ. Уровни ХС-неЛПВП ≥ 3,4 ммоль/л ассоциированы с повышенными средними значениями основных кардиометаболических ФР, за исключением холестерина липопротеинов высокой плотности. В плане развития платформы для профилактики сердечно-сосудистых заболеваний, МС и СД2, показатель ХС-неЛПВП заслуживает внимания, как мишень для продолжения научных исследований.

Высокая распространенность артериальной гипертензии (АГ) среди взрослого населения многих стран цивилизованного мира, в том числе России (около 40% среди лиц трудоспособного возраста) диктует необходимость раннего выявления и профилактики этого заболевания. Оценка уровней артериального давления (АД) в подростковом возрасте представляет определенные трудности методологического характера. К настоящему времени в мировой педиатрической практике разработан ряд руководств, основанных на результатах больших популяционных исследований детей и подростков. Однако применение этих руководств до сих пор не согласовано, особенно в части оценки уровней АД в подростковом возрасте.

Цель исследования — изучение распространенности и трендов повышенных уровней АД, включая АГ, среди подростков 14–18 лет г. Новосибирска с помощью основных международных критериев.

Материалы и методы. В одном из районов г. Новосибирска проводились одномоментные популяционные обследования случайных репрезентативных выборок школьников 14–18 лет обоего пола с интервалом 5 лет. Проведено 7 скринингов с 1989 по 2019 годы, обследовано 4579 подростков. Программа обследования подростков была единой для всех скринингов и включала опрос по стандартной анкете, 2-кратное измерение АД аускультативным методом, антропометрию (рост, масса тела, окружности груди, талии и бедер), изучение фактического питания методом суточного воспроизведения, сбор семейного анамнеза методом почтового опроса родителей, биохимический анализ крови. АД измерялось дважды с интервалом 2–3 минуты (до и после заполнения анкеты), в положении сидя, на правой руке, анероидным сфигмоманометром. Систолическое АД регистрировалось при появлении I тона Короткова (I фаза), диастолическое АД — при исчезновении тонов (V фаза). В анализ включалось среднее из двух измерений. Распространенность повышенных уровней АД оценивали с помощью международных критериев. К настоящему времени для диагностики повышенного АД и АГ в подростковом возрасте предложено несколько руководств, использующих как процентильный метод (4-й доклад NHBPEP 2004), так и методы фиксированных (ААР 2017) и смешанных критериев (ESH 2016/Российские рекомендации 2020). Статистическую обработку данных проводили с помощью пакета SPSS для Windows 13.5.

Результаты. Частота предгипертензии по критериям 4-го доклада составила 40,3% среди мальчиков и 26,4% среди девочек (P < 0,05), частота повышенного АД по критериям ААР 2017–20,4% и 12,5% у мальчиков и девочек соответственно (P < 0,05), частота высокого нормального АД 24,6% и 13,5% (P < 0,05) — по критериям ESH 2016. При этом частота синдрома АГ по критериям ААР 2017 оказалась значительно выше, чем при использовании дефиниций 4 доклада и ESH 2016. По критериям 3 разных руководств наблюдалась однонаправленная динамика АГ у подростков г. Новосибирска за 30-летний период, без выраженного тренда к снижению или увеличению. При этом частота АГ по критериям ААР 2017 оказалась в 2–3 раза выше, чем при использовании процентилей (4-й доклад) или смешанных (процентили + фиксированные отрезные точки) европейских критериев (ESH 2016).

Заключение. Многолетние популяционные исследования выборки подростков 14–18 лет в г. Новосибирске позволили определить частоту и тренды повышенных уровней АД и синдрома АГ в подростковом возрасте и провести сравнительное изучение ряда международных и отечественных критериев.

Вклад гипертрофии левого желудочка (ГЛЖ) в риск сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ) и смертности надежно установлен, но прогностическая роль структурных паттернов ГЛЖ в популяции неоднозначна.

Цель работы — изучение прогностического значения геометрических вариантов ГЛЖ в 12-летнем когортном исследовании.

Материалы и методы. Дизайн исследования — кросс-секционное и когортное исследования на материале серии ультразвуковых исследований сердца (эхокардиография (ЭхоКГ)) в общей популяции г. Новосибирска. В когортный анализ включено 2006 мужчин и женщин 25–64 лет. Анализ проведен для ГЛЖ (по критерию увеличенного индекса массы миокарда (ИММ)) и геометрических вариантов ГЛЖ. Средний период наблюдения составил 12,2 лет (SD = 3,2), зарегистрировано 220 конечных точек (90 смертей от ССЗ). Риск новых фатальных и нефатальных ССЗ и смерти оценивали в Cox-регрессионном анализе.

Результаты. В изученной выборке распространенность ГЛЖ по данным ЭхоКГ составила 22,8% (у мужчин ниже, чем у женщин, p < 0,001). Популяционно-специфические критерии увеличения ИММ составили 124 г/м² (мужчины) и 100 г/м² (женщины). ГЛЖ независимо увеличивала 12-летний риск инфаркта миокарда (ИМ) в 1,8 раз, фатального ИМ — в 2 раза, фатальных ССЗ — в 1,8 раз и смерти от всех причин — в 1,6 раз. Наиболее неблагоприятный прогноз имели концентрическая и диспропорционально-септальная формы ГЛЖ (ДС ГЛЖ); 40–80% эксцесс-риска ССЗ и смерти при этих вариантах объяснялись вкладом массы миокарда, но вклад ДС ГЛЖ сохранялся независимо от массы миокарда левого желудочка. Паттерн сегментарной ГЛЖ (на основе дополнительного 2D-измерения наиболее толстого сегмента) увеличивал риск ССЗ и смерти в 1,9–2,5 раза у мужчин.

Заключение. В популяционной выборке 25–64 лет (г. Новосибирск) ГЛЖ независимо от других факторов увеличивает 12-летний риск ИМ, фатальных ССЗ и смерти от всех причин в 1,6–2 раза. Среди геометрических типов ГЛЖ наиболее неблагоприятное прогностическое значение имеют концентрическая и ДС ГЛЖ; вклад ДС ГЛЖ в риск смерти от ССЗ сохраняется независимого от массы миокарда. Учет паттерна сегментарной ГЛЖ на основе 2D-измерений при ЭхоКГ повышает риск ССЗ и смерти до 2–2,5 раз. Уровни риска ССЗ и смертности в зависимости от паттернов ГЛЖ определяют ряд фокусов вмешательства для профилактики кардиоваскулярных осложнений и смертности.

Цель исследования — анализ факторов, связанных с эффективностью контроля артериальной гипертензии (АГ) в гипертензивной популяции.

Материалы и методы. В анализ включены данные одномоментного исследования 334 мужчин и 436 женщин, отобранных из представительной выборки общей популяции 25–64 лет в соответствии с критериями АГ. Все обследованные подписывали добровольное информированное согласие на участие в исследовании. Использовали стандартный вопросник, составленный на основе адаптированных международных методик. В ассоциативный анализ включали блоки социально-экономических, поведенческих, психосоциальных, медицинских, биологических переменных. Критерием эффективного контроля АГ считали выявление артериального давления (АД) < 140/90 мм рт. ст. Применяли методы одномерной (χ², точный тест Фишера, t-test Стьюдента, тест Манна–Уитни) и многофакторной статистики (логистическая регрессия). Вероятность ошибки < 5% считали статистически значимой.

Результаты. Независимо от пола прием гипотензивных препаратов был наиболее влиятельным фактором, обеспечивающим эффективный контроль АГ в популяции. Серьезным препятствием к достижению целевых уровней АД у женщин было увеличение количества действующих метаболических факторов риска (ФР). С неэффективным контролем АГ ассоциировались: возраст (более значим у мужчин), общее ожирение (оба пола), заболевания почек в анамнезе (мужчины), повышенные значения глюкозы и триглицеридов (женщины). Блокаторы ангиотензиновых рецепторов, ингибиторы ангиотензинпревращающего фермента (ИАПФ), симпатолитики/спазмолитики у мужчин и ИАПФ, бета-блокаторы и диуретики (при уровне достатка «средний» и выше) у женщин ассоциировались с более частым выявлением целевых уровней АД. С эффективным контролем АГ также ассоциировались: знание уровня своего холестерина (оба пола), наличие сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ), прием статинов, снижение качества жизни (трудности в повседневной активности), малоподвижный тип трудовой деятельности и уровень достатка у мужчин.

Выводы. Полученные данные демонстрируют, что при повышении охвата населения с АГ гипотензивным лечением увеличение доли лиц, достигающих целевые уровни АД, может быть существенным. Другим важнейшим вопросом остается эффективность лечения. Наиболее острой проблемой в этой связи остается коррекция поведенческих факторов — нерационального питания и низкой физической активности, приводящих к развитию метаболических нарушений, прежде всего ожирения. Полученные данные убеждают в целесообразности мер, способствующих повышению информированности об основных ФР ССЗ, большей вовлеченности пациентов в управление своими ФР, более частому назначению статинов, созданию условий для приема гипотензивных препаратов при так называемых «подвижных» типах трудовой деятельности, дальнейшему развитию инфраструктуры для массового занятия спортом, улучшению экономических условий.

Актуальность. Артериальная гипертензия (АГ) часто сочетается с сахарным диабетом 2-го типа (СД2), является одним из ведущих модифицируемых факторов риска (ФР) сердечно-сосудистых заболеваний, фибрилляции предсердий (ФП), хронической болезни почек (ХБП), а прогрессирование почечной дисфункции служит мощным предиктором дебюта ФП у пациентов с повышенным артериальным давлением. Нерациональное назначение лекарственных средств (ЛС) является ФР нежелательных лекарственных реакций, что особенно значимо для пожилых пациентов и ведет к повышению риска неблагоприятных клинических исходов.

Цель исследования — проанализировать соответствие фармакотерапии критериям STOPP/START у коморбидных пациентов пожилого возраста с АГ и сочетанными СД2, ХБП и ФП, находящихся на лечении в многопрофильном стационаре.

Материалы и методы. Включены данные историй болезни 1600 пациентов в возрасте ≥ 65 лет с АГ и/или ФП, поступивших в многопрофильные стационары г. Москвы в период с 1 июля 2018 года по 30 июня 2019 года. Пациенты были разделены на две группы — (1) АГ в сочетании с ФП (n = 822, женщины — 73%, медиана возраста 87 [79; 90]) и (2) контрольную группу (n = 778, женщины — 79,9%, медиана возраста 78 [71; 85]) Оценка назначения ЛС производилась по STOPP/START критериям.

Результаты. Количество пациентов, которым не были назначены рекомендованные лекарственные препараты, было статистически значимо (p < 0,001) выше в группе АГ + ФП (785 человек, 95,5%) по сравнению с контрольной группой (623 человека, 80,1%). Количество пациентов, которым были назначены потенциально не рекомендованные ЛС, аналогично было статистически значимо (p < 0,001) выше в группе АГ + ФП (439, 53,4%) по сравнению с контрольной группой (328, 42,2%). Наиболее часто встречавшимися START критериями являлись: 1) статины при документированной истории коронарного, церебрального или периферического сосудистого заболевания (в группе АГ + ФП — 672, 81,8% от количества пациентов в группе; в контрольной группе — 464, 59,6%; p < 0,001); 2) клопидогрел у пациентов с ишемическим инсультом или заболеванием периферических сосудов в анамнезе (cсоответственно 324, 39,4% и 237, 30,5%; p < 0,001); 3) варфарин/прямые оральные антикоагулянты при ФП (в группе АГ + ФП — 294, 35,8%). Наиболее часто встречавшимися STOPP критериями являлись: 1) препараты, способные усилить запор при хроническом запоре, если имеется более подходящая альтернатива (в группе АГ + ФП —160, 19,5% от количества пациентов в группе; в контрольной группе — 47,6%; p < 0,001); 2) ЛС с антихолинергической активностью при хроническом запоре (соответственно 111, 13,5% и 74, 9,5%; р = 0,013); 3) ингибиторы ангиотензинпревращающего фермента или блокаторы рецепторов ангиотензина II у пациентов с гиперкалиемией (соответственно, 26, 3,2% и 94, 12,1%; р < 0,001). Сходные результаты были получены при анализе подгрупп АГ + ФП с сопутствующим СД2, ХБП и без таковых.

Выводы. Полученные результаты диктуют необходимость оптимизации фармакотерапии у пациентов пожилого и старческого возраста с АГ и сочетанными заболеваниями в условиях стационара. На практике чаще встречаются START критерии, а не STOPP; то есть в реальности чаще не производится назначения необходимых ЛС там, где они показаны, и относительно редко назначаются препараты с неблагоприятным профилем безопасности у пациентов пожилого и старческого возраста.

Актуальность. Сохраняющиеся высокие уровни заболеваемости и смертности трудоспособного населения от кардиоваскулярных заболеваний в России требуют поиска новых целей для скрининговых программ и последующей разработки научно обоснованных моделей профилактики в организованных коллективах, показывающих свою клинико-экономическую эффективность при долгосрочных проспективных наблюдениях.

Цель исследования — провести комплексную оценку прогностических факторов развития артериальной гипертензии (АГ) по данным 8-летнего проспективного исследования организованной выборки с учетом половых и гендерных особенностей.

Материалы и методы. Проведено двухэтапное исследование: одномоментное сплошное исследование организованной популяции (400 человек) с последующим 8-летним проспективным наблюдением группы относительно здоровых лиц без клинических проявлений сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ) (193 человека, в возрасте 21–64 года, средний возраст 49,0 [42,0; 58,0], из них мужчин 48,2 %). Изучаемые показатели I этапа: социодемографические характеристики; клинические и физикальные показатели; поведенческие факторы; семейный анамнез ранних ССЗ; профессиональное интервью и степень напряженности труда; психологические характеристики; биохимические маркеры стресса; показатели кардиоваскулярного ремоделирования. Изучаемые показатели II этапа: впервые установленные случаи АГ.

Результаты. Структура прогностических факторов АГ зависела от пола. При этом среди женщин прогностическими факторами 8-летней заболеваемости АГ явились: семейный статус (вдова) (отношение рисков (ОР) 10,1), уровень диастолического артериального давления (АД) (ОР 1,1) и физической активности вне работы (ОР 0,3). У мужчин кроме поведенческих (стаж курения, ОР 1,1) и клинических (высокое нормальное АД, ОР 4,1) факторов также наблюдался независимый вклад психологического фактора (личностная тревожность, ОР 6,5).

Заключение. Полученные нами данные обосновывают необходимость полипрофессионального подхода (врач-интернист — психиатр — медицинский психолог) к профилактике ССЗ в изученной организованной популяции с учетом полоролевых особенностей.

Частыми коморбидными заболеваниями являются артериальная гипертензия (АГ) и сахарный диабет (СД), с которыми связан высокий уровень инвалидности и смертности. Согласно данным литературы, АГ встречается у 50–80% пациентов с СД 2-го типа (СД2) (которые составляют более 90% популяции лиц с СД), по сравнению с 30% пациентов с СД 1-го типа (СД1). Сравнительных исследований по изучению частоты АГ у молодых пациентов с разными типами СД в сибирском регионе не проводилось.

Целью исследовательской работы было изучить частоту АГ и ассоциаций АГ с клиническими и лабораторными показателями при различных типах СД, диагностированного до 45 лет.

Материалы и методы. Для проведения обследования было включено 174 пациента с дебютом СД от 18 до 45 лет, которые находились под наблюдением в НИИ ТПМ — филиал ФГБНУ ФИЦ ИЦГ СО РАН: у 20 пациентов верифицирован СД1 (1-я группа), у 80 — СД2 (2-я группа), у 20 — HNF1A-MODY (Maturity-Onset Diabetes of the Young) (3-я группа), у 36 — GCK-MODY (4-я группа), у 18 — LADA (“latent autoimmune diabetes in adults”) (5-я группа). Всем пациентам проведены клинический осмотр, определение показателей углеводного обмена и основных биохимических параметров.

Результаты. Все группы были сопоставимы по полу, возрасту и продолжительности СД. АГ 1–2-й степени в 1-й группе выявлена у 5 пациентов (25,0%), во 2-й — у 20 человек (25,0%), в 3-й — у 5 (25,0%), в 4-й — у 4 (11,1%), в 5-й — у 4 (22,2%), значимые различия не определены. При разных типах СД наличие АГ ассоциировано с различными клиническими и лабораторными показателями. У лиц с СД1 выявлена корреляционная связь АГ с возрастом пациента, с уровнем холестерина липопротеинов низкой плотности; при СД2 — с продолжительностью диабета, возрастом пациента, индексом массы тела, показателями глюкозы плазмы натощак, липидного спектра и диабетическими осложнениями; при HNF1A-MODY — с диабетическими осложнениями; при GCK-MODY — с продолжительностью СД, возрастом пациента, уровнем общего холестерина, развитием нефропатии; при LADA — с показателями углеводного обмена и триглицеридов.

Заключение. Таким образом, при любом типе СД у лиц молодого возраста необходимо проводить скрининг для определения наличия АГ. В зависимости от типа СД необходимо учитывать клинические и лабораторные показатели, с которыми ассоциировано наличие АГ.

Цель исследования — оценить предполагаемую связь варианта rs11064153 гена натриевых каналов SCNN1А с артериальной гипертензией (АГ) среди пациентов, страдающих АГ, и относительно здоровых людей в Забайкальском крае.

Материалы и методы. В настоящее исследование были включены 106 пациентов с подтвержденным диагнозом АГ. Все участники были включены в исследование после подписания информированного согласия. Контрольную группу составили 98 практически здоровых человек. Группы были сопоставимы по возрасту: средний возраст в группе с первичной АГ был 45 ± 9,7 лет, в контрольной группе — 42,5 ± 5,8 лет. Число мужчин в группе 1: 78/106 = 74% (с 95% доверительным интервалом (ДИ) от 65 до 82%), в группе 2: 54/98 = 55% (с 95% ДИ от 45 до 65%). Проведено молекулярно-генетическое типирование исследуемых генов. Определение SNV гена натриевых каналов SCNN1A (rs11064153) проводили методом полимеразной цепной реакции в реальном времени. Нами выполнена оценка подчинения распределения генотипов выборок равновесию Харди–Вайнберга, χ² -тест, а также оценен показатель «отношение шансов (ОШ)». Прогностическая значимость генетических маркеров была оценена с помощью ROC-анализа.

Результаты. Носительство генотипа T/T в группе пациентов с АГ встречалось чаще, чем в группе контроля (97,4 и 86,6% соответственно; χ² = 8,60, p = 0,01). Таким образом, носительство Т/Т генотипа гена SCNN1A повышало вероятность развития АГ у пациентов (ОШ = 2,27, 95% ДИ 1,29–4,01, p = 0,01). Среди пациентов в 1,5 раза чаще выявлялась аллель Т с частотой 0,78 по сравнению с группой здоровых лиц — 0,22 (χ² = 7,28; р = 0,007). Генотип С/С был выявлен только у трех пациентов из группы АГ (2,8%) и у семи обследованных из группы контроля (7,1%). Установлено, что аллель C гена SCNN1А (rs11064153) у пациентов с АГ встречалась в 1,5 раза реже, чем в группе контроля, и ее частота составила 0,22 против 0,34 соответственно (χ² = 7,28, p = 0,007). Носительство аллели С (генотипы С/С+Т/C) ассоциировано с более низкой частотой встречаемости у пациентов с АГ (ОШ = 0,54, 95% ДИ 0,35–0,85, р = 0,007). В обследованных нами выборках носительство аллели С снижало вероятность АГ в 2,3 раза.

Заключение. Мы выявили, что аллель T и генотип T/T варианта rs11064153 гена SCNN1А увеличивает вероятность развития АГ. Носительство аллели C и генотипа C/C SCNN1А (rs11064153) снижает вероятность развития АГ.

Улучшение контроля артериального давления (АД) и снижение рисков развития неблагоприятных сердечно-сосудистых и почечных исходов у пациентов с рефрактерной артериальной гипертензией (АГ) является актуальной проблемой кардиологии. По данным клинических исследований, больные рефрактерной АГ, получающие интенсивную диуретическую терапию хлорталидоном и антагонистом минералкортикоидных рецепторов, отличаются от пациентов с резистентной АГ более высокой активностью симпатической нервной системы (СНС). Гиперактивность симпатических нервов может быть одним из ключевых патогенетических факторов, который вовлекается в почках в механизм формирования рефрактерной АГ, оказывая прямое стимулирующее влияние на активность Na+ /H+ -обменника 3-го типа (NHE3) и натрий-глюкозного котранспортера 2-го типа (SGLT2), участвующих в контроле АД в организме с помощью механизма прессорного натрийуреза. В обзоре представлены данные об особенностях симпатической регуляции транспорта натрия в канальцах почек и результаты исследований, посвященных выяснению у пациентов с резистентной и рефрактерной АГ клинической эффективности ингибиторов SGLT2 глифлозинов, симпатолитика резерпина и ингибитора аминопептидазы А головного мозга фирибастата, подавляющего активность центральных структур СНС.